30 лет назад вспыхнул грузино-абхазский конфликт, который называют прологом большой войны

В эти дни исполнилось 30 лет с кровопролитных событий в Абхазии, которые переросли в полномасштабный конфликт с применением оружия. А его развитие, в свою очередь, оказалось таким, что эта территория перестала быть автономной республикой в составе Грузии и провозгласила независимость. Таков был итог, а вот каким было начало, сейчас могут вспомнить далеко не все.

И спустя 30 лет после этого интервью в госпитале шрамы напоминают о тех событиях. Горячее лето 1989-го в черно-белых подшивках газет, хронике и, конечно, воспоминаниях. Тогда 32-летний капитан милиции Амиран Гуния, как и другие, был поднят по тревоге: беспорядки в городе.

Стрельба из охотничьих ружей. Драки не на жизнь, а на смерь. О том, что милиция не сможет это остановить, стало понятно практически сразу — когда офицеры и сержанты начали получать оружие, превращаясь из советских милиционеров в грузинских и абхазских.

«Мы естественно подошли к МВД. Там, где работали, стали требовать табельное оружие. Мы уже разделились: абхазы и грузины. И мы ушли к своему народу, те ушли к своим», — рассказывает Амиран Гуния.

После будет возбуждено уголовное дело и его объявят в розыск за госизмену. В те дни, когда советские милиционеры, одетые в форму, стреляли друг в друга по национальному признаку, о какой защите населения можно было говорить?! Тогда погибло 16 человек, 140 получили ранения.

Чтобы развести по разные стороны абхазов и грузин, в аэропорт Сухуми прибывали самолеты с подразделениями внутренних войск во главе с командующим генерал-полковником Шаталиным. Так же были переброшены и курсанты Рязанского воздушно-десантного училища. Тогда, на закате СССР, все еще сложно было представить, что для десантников быть миротворцами в этом разгорающимся конфликте придется еще не раз.

Конфликт как выстрел пружины, которая сжималась долго. Накапливались взаимные претензии. Кажется, был нужен лишь повод. В марте 1989-го группа абхазов составляет обращение в ЦК с просьбой создать Абхазскую Советскую Социалистическую Республику. Одна из подписей — ректора. Преподавателям и студентам-грузинам это не понравилось. Они вышли на улицу и стали требовать создать свой университет. Проводили сидячие забастовки у стен Русского театра. А как иначе?

Митинги то тут, то там. Масла в огонь подливали грузинские радикалы со своими лозунгами: «Грузия для грузин». В Тбилиси принимают решение  создать филиал Тбилисского университета в Сухуми. Тогда на улицу выходят уже абхазы с требованием не открывать вуз. Тоже сидячие забастовки. В итоге филиал открывают в здании первой школы в Сухуми, начинается прием документов. Абхазы блокируют школу и срывают вступительные экзамены.

Ректор Абхазского госуниверситета Алеко Гварамия по национальности абхаз, но родной язык выучил уже будучи доктором наук. В его школьные годы (40-50-е) абхазский язык был запрещен. Именно поэтому так остро, говорит, в Абхазии и реагируют на все, что связано с культурой и языком. А открытие Тбилисского филиала в 89-м фактически означало закрытие Абхазского университета. Финансирование шло из Тбилиси.

«Финансирование нашего университета прекратили. Преподавателям и студентам запретили идти в Абхазский университет. При Берии народ это переживал: запрещали говорить, учить, закрывались абхазские школы. Проходил, можно сказать, такой гуманитарный геноцид», — сказал Алеко Гварамия.

Конфликт 1989 года сегодня называют прологом большой войны. Она началась спустя три года, в 1992-м. Грузинские войска вошли в Абхазию, занимали города, блокировали дороги и целые населенные пункты.

«Кто что имел в начале войны: охотничье оружие и другие. Я служил в милиции, у нас там было кое-что. Группы стали собираться по 10-20 человек, до 40 человек», — говорит Маврик Тортия, житель города Ткварча.

Сотрудники вновь разделились. И, кажется, навсегда. Это были уже не разные стороны баррикад — разные стороны линии фронта. Потом захватывали грузинскую технику и вооружение. Была сформирована абхазская армия. Особенный город на карте той войны — Ткварчели. Город теперь сам как памятник той войне.

«У нас голуби — это голуби мира. Но приходилось и их использовать в питании, потому что люди бедствовали», — говорит Бэлла Аршба, жительница города Ткварчал.

Блокада города продолжалась 413 дней. Вертолетами эвакуировали женщин, стариков и детей. 14 декабря 1992-го один из вертолетов был сбит. У Азико Чекадуа в том вертолете погиб 18-летний сын. Прямо на ее глазах.

«Я на второй этаж ходила свет делать. Смотрю, а вертолет горит. Откуда я знала, что мой сын там сидит. Потом смотрю: люди пришли, не смогли мне сказать — у калитки стоят», — рассказывает Азико Чекадуа.

Тогда погиб 81 человек, в основном женщины, 35 детей. Город Ткварчели — город чернеющих глазниц. Всюду пустующие квартиры, оставленные грузинскими семьями. Они ушли с началом войны. Натела Руруа-Ленц не забудет тот день, когда впервые в Сухуми увидела грузинскую военную технику.

«С турбазы 15-го съезда выходили танки. Мы подъехали вторыми, я подошла, чтобы меня пропустили, но мне сказали: нет. Дочку оставила у подружки-абхазки», — рассказывает женщина.

Грузины и абхазы, живущие бок о бок. Когда началась война, вспоминают, было по-разному: одни отворачивались друг от друга, другие, напротив, смотрели на все с недоумением и помогали друг другу. Натела сначала вывезла из Сухуми детей, потом уехала сама. 9 мая 1993-го у нее погиб брат: возвращался с передовой, попал под обстрел.

«Нам, женщинам, надо было собраться и встать перед этими танками и не пустить. Да, погибли бы люди. Погибли, но зато что-то бы было. Те же люди, которые прислали туда танки, должны были прийти и поговорить с этими людьми. Мы же все живые люди. Там остались невестки. Муж — абхазец, она — грузинка, мингрелка. Они остались, как-то он с женой договорился», — рассказывает Натела Руруа-Ленц.

Договариваться во время войны Россия неоднократно усаживала за стол переговоров враждующие стороны. Даже удавалось заключать перемирия. Но ненадолго. Вновь начинались бои. Последнее соглашение о перемирии было подписано в мае 1994-го в Москве. Тогда в Абхазии появились российские десантники, в составе коллективных сил по поддержанию мира, как в 89 году — единственный способ остановить кровопролитие. Миротворцы тогда действительно сумели сохранить тот хрупкий мир и тишину без выстрелов.