Конституционный Суд защитил детей от плохих родителей
В Конституционном Суде разбиралось дело о защите жилищных прав детей, чьи родители формально исполняют свои обязанности и могут, например, продать квартиру, лишив тем самым своего ребенка жилплощади. Так поступил отец 16- летней Валерии Чадаевой, которая и оспорила поправку, принятую в Гражданский кодекс несколько лет назад.
Если ребенок прописан в квартире, но ее собственником не является, родители могут по своему усмотрению совершено свободно распорядиться имеющимся у них жильем. Например, продать. Разрешения органов опеки и попечительства не требуется. Такова суть принятых 5 лет назад поправок в Гражданский кодекс. Конституционный Суд сегодня разбирался, не противоречит ли эта норма основному закону страны, который гарантирует каждому ребенку защиту государства.
Поправку оспорила 16-летняя Валерия Чадаева из архангельского Котласа. Когда отец девочки попал в тюрьму, он решил продать свою квартиру, в которой были прописаны его жена и дочь. Сделку удалось провести, потому что жилье мужчина получил в дар и был единственным собственником. О своем решении глава семьи никому ничего не сказал. Валерия вместе с мамой остались на улице.
Валерия Чадаева: "Я узнаю, от мамы, что квартира была продана в 2007 году, но мы жили в ней, ничего не было, потому что никто, ничего не выгонял. Потом через год, через два, может, пришел какой-то человек, я была дома одна. Он мне протягивает какие-то бумаги и говорит, что давай, попросил, короче из квартиры. Я испугалась, позвонила маме".
Чадаевы несколько раз пытались оспорить сделку, но суды проиграли. Мама девочки Елена, не выдержав переживаний, вскоре скончалась. Квартиру пришлось освободить. Сейчас Лера ютится в крохотном домике своей бабушки. Адвокат Владимир Цвиль настаивает: принятые несколько лет назад поправки нарушают конституционные права ребенка.
Владимир Цвиль, адвокат Валерии Чадаевой: "Дети реализуют право на жилище именно в том месте, где проживают их родители, согласно действующему российскому законодательству. Поэтому из такого смысла следует, что родитель не может в безусловном порядке распоряжаться жильем, где проживает его несовершеннолетний ребенок".
Конституционный Суд пришел к выводу, что оспариваемая норма не противоречит Конституции — права сирот и тех, кто находится под опекой государства, защищены в полном объеме. Но в каждом конкретном случае интересы детей должны быть выше интересов родителей. Если при продаже или обмене квартиры жилищные условия ребенка ухудшаются, сделка незаконна. Действующие нормы, по мнению судей, были рассчитаны на добросовестных родителей.
Валерий Зорькин, председатель Конституционного Суда РФ: "Формально считается, что этот ребенок опекается родителем, а по существу это алкоголик, пьяница. Эта статья, при всем том, что она была направлена на то, чтобы снять с родителей, с каждой семье подозрение в недобросовестности, она вместе с тем оставила узкий такой коридор возможностей для заведомо недобросовестных родителей при определенных обстоятельствах".
После того как Леру фактически выгнали из квартиры, отец лишь однажды позвонил дочери. Прийти и объяснить свой поступок он так и не решился.
Валерия Чадаева: "Да он не приезжал сюда. Он мне обещал приехать, вот я приеду, говорит, жизнь налажу, так и не приехал. Да мне даже его и видеть неохота".
В ближайшее время, чтобы избежать повторения таких историй, 292 статью Гражданского кодекса ждут изменения. А дело Валерии Чадаевой будет пересмотрено в Котласском городском суде по вновь открывшимся обстоятельствам. Но даже если суд признает первую сделку купли-продажи незаконной, вернуть жилье девочке все равно будет непросто.
Владимир Цвиль, адвокат Валерии Чадаевой: "Правовое состояние квартиры, которая была продана дважды и даже больше раз, неизвестно. Были ли там еще покупатели, добросовестные, это уже установит суд".
Теоретически квартира сначала должна вернуться к прежнему владельцу, то есть к отцу Валерии. Только после этого дочь сможет добиваться восстановления своих жилищных прав. Другая проблема сейчас — найти нерадивого отца. Год назад он освободился из мест лишения свободы. И с тех пор о нем ничего неизвестно.