Неожиданное признание директора ОЗХО: вещество, которым якобы отравили Скрипалей, могло быть произведено во многих странах
Знаете, что такое объективная журналистика в современных условиях информационной войны? Нам как раз на днях на Би-би-си об этом рассказывали. Помните отставного генерала и его диалог с симпатичной, если я ничего не путаю, шатенкой?
Я вам сейчас расскажу, что такое объективная журналистика. Веселый отвязный парень звонит главному человеку в главной на сегодня международной организации — организации по запрещению химического оружия. Парень на плохом английском представляется польским премьер-министром. Что здесь такого? Почему, собственно, польский премьер-министр должен говорить на хорошем английском? И спрашивает у председателя уважаемой организации про дело Скрипалей и про химатаку в сирийской Думе. А то, что ему отвечают, записывает и публикует. И эта полученная обманом информация и является абсолютно объективной и беспристрастной, то есть журналистикой. Дожили. Не верите — сами посмотрите.
Телефонный звонок. У аппарата генеральный директор ОЗХО Ахмет Узюмджю, на том конце провода — премьер-министр Польши. Так представился. На деле же, как оказалось, Владимир Кузнецов, больше известный как пранкер Вован, который вместе с Лексусом, Алексеем Столяровым, нередко дозваниваются в самые высокие кабинеты.
В начале разговора об инциденте в Солсбери. Работа ОЗХО по этому дело на сегодня закончена. Выясняется, что для международной организации не секрет: химическое вещество, которое исследовали, могло быть произведено в любом государстве. Собственно, о чем ранее говорили российские дипломаты.
— Генеральный директор: «Господин премьер-министр, согласно нашим экспертам, оно может быть произведено в любой стране. Это не может быть исключено. Россия заявляет, что разработка этого вещества проводилась еще где-то. Это тоже может быть правдой, но страны, которые могли разрабатывать это вещество, могли делать это с целью защиты, чтобы создать антидоты против этого вещества. В таком случае разработки этого вещества разрешены нашей организацией и о них не обязательно уведомлять ОЗХО».
— Премьер: «То есть оно могло быть произведено в любой стране?»
— Генеральный директор: «Теоретически да».
— Премьер: «Теоретически да... Даже в США?»
— Генеральный директор: «Абсолютно. В любой стране, где есть химические эксперты, потому что вещество, которое использовалось, как мне заявили наши эксперты, в общем доступе. В этом и проблема в отношении этого токсичного химического вещества. Материал для производства этого вещества доступен без всяких препятствий».
Выяснить страну-производителя специалисты ОЗХО вероятно и могли бы, но мандат их был ограничен.
«Наша лаборатория и эксперты не получили мандат определять происхождение этого вещества, его принадлежность какой-то либо стране, хотя у Британии своя позиция, потому что у них возможно есть дополнительная информация, которой у нас нет. Наш мандат был ограничен тем, чтобы определить состав вещества», — заявил Ахмет Узюмджю.
«У Британии своя позиция» — и эта аккуратная фраза дипломата, безусловно, многое объясняет. ОЗХО, судя по всему, необходима была Лондону только для определения вещества. Точнее подтверждения. Англия заранее знала — определила так быстро, что тогда удивлялись даже эксперты. Но на то, чтобы специалисты международной организации выявили страну-производителя, что при таких серьезных обвинениях было бы логично, точнее даже элементарно, мандат не дали.
Того и гляди эксперты определили бы, что вещество в Англию вовсе не завозили, а произвели, например, в лаборатории Портон-Дауна. Кроме того, что это за дополнительная информация, которой англичане не хотят делиться даже с экспертами ОЗХО? Вряд ли в Лондоне с таким трепетом хранили бы, скажем, некие доказательства о причастности России. Любопытно, что мандат не был выдан специалистам международной организации и на то, чтобы попытаться определить, каким образом отравляющее вещество попало в организм.
— Премьер: «Я извиняюсь за то, что задаю такие вопросы, но вы должны меня понять. Я должен доложить своему парламенту и коллегам про это, и я также интересуюсь позицией России. Представитель РФ в ООН полагает, что девушке могли впрыснуть в кровь химикат, пока та была в коме».
— Генеральный директор: «Да, они заявляли это. Конечно это преступление, именно то, о чем они говорят. Но когда на днях они подняли этот вопрос на исполкоме, представитель Великобритании отреагировал жестко».
— Премьер: «То есть это не исключено?»
— Генеральный директор: «Я не знаю. Да или нет. Мы не вовлечены в расследование. Наша задача определить вещество, которое было использовано. Это было сделано. Мы не вмешиваемся, у нас нет такого мандата и опыта определять, было ли это средство вколото во время комы, но вещество, господин премьер-министр, было так же найдено в тех местах, где наши эксперты собирали образцы, на дверной ручке, в баре, пабе и еще нескольких местах. Так что оно было не только в крови».
Правда ли было необходимо было убивать животных, спиливать лавку, подвести под снос дом Скрипаля, паб, где он был вместе с дочерью? На этот вопрос глава ОЗХО дипломатично не стал отвечать: решение Лондона, не комментируем. Ясно, в этом деле на сотрудничество Великобритания не идет. И не только с Россией, но и со специалистами ОЗХО — доступ строго ограничен. Чего не скажешь о расследовании так называемой химической атаки в сирийской Думе. Сирия и Россия заинтересованы в расследовании.
— Премьер: «Россия сотрудничает с вами?»
— Генеральный директор: «Похоже, что они хотят помочь нам развернуться и обеспечить безопасность, они так же официально нас об этом уведомили. И мы надеемся, что в текущих обстоятельствах мы сможем выполнить свою работу и завершить миссию».
— Премьер: «Вы верите, что Россия специально дезинфицирует место происшествия, как заявляет Госдеп, и поэтому не пускает вас? Это технически возможно на такой территории?»
— Генеральный директор: «Мы слышали эту спекуляцию от нескольких стран и мы не можем это подтвердить. В любом случае мы будем проводить расследование не только основываясь на тех образцах, что мы найдем на этих местах».
Заявление Госдепа в ОЗХО определяют как спекуляцию. Не иначе. Дипломат, который на протяжении всего телефонного разговора подбирал выражения, более мягкого слова не подобрал. Хотя возможно «спекуляция» в данном случае — самое дипломатичное определение из возможных.