День скорби 30 лет спустя: в Армении вспоминают тех, кто погиб в одном из самых страшных землетрясений

«Буквально подо мной пол разверзся, провалился, образовалась трещина. И я в нее падала. И так я попала в подвал Политехнического института, и надо мной пять разрушенных этажей. Когда меня достали, я поняла, что меня оттуда одну достали живую», — вспоминает Карина Оганесян.

Карина Оганесян училась на первом курсе Политехнического института. В нем было 1600 студентов. Половина из них — погибли. По примеру медиков, спасших ей жизнь, она закончила мединститут и сейчас работает врачом.

«Одной рукой я прикрывала головку ее, чтобы она не стукнулась, а второй только прикрывала спину, чтобы воспаления легких не схватить», — рассказывает Эмма Акопян.

Эмму и ее дочь нашли французские спасатели. Семь суток на грани жизни и смерти. С трехмесячной дочкой на руках. В каменном мешке из бетонных плит.

Землетрясение вошло в историю под названием Спитакского, но зона бедствия охватила более 20 городов. Толчки продолжались не больше минуты, но были такой силы, что многоэтажки складывались, как карточные домики. Потом выяснится: строительство велось с нарушением технологии, в бетоне почти не было цемента.

Катастрофа унесла жизни 25 тысяч человек. В первые дни не хватало тяжелой техники. Ведомства, отвечавшего за ликвидацию стихийных бедствий, в СССР не было. Добровольцы, которые за свой счет приезжали со всей страны, разгребали завалы первым, что попадалось под руку.

«Это кувалды, ломы, веревки, каски, перчатки, ну и, наверное, все, из инструмента. Это была очень тяжелая работа, в режиме нон-стоп, практически с голыми руками. Но нами двигало, наверное, самое главное — это желание спасти как можно больше людей», — рассказывает председатель Высшего совета Российского союза спасателей Сергей Щетинин.

Хирург Казбек Кудзаев был в первой бригаде врачей, прилетевшей в Спитак. Каждые сутки по 13 сложнейших операций.

«Был мужчина, которого привезли и следом принесли ногу, и мы смогли соединить и сшить сосуды. Потом он у нас убежал и стал искать свою семью, и вот он с этой пришитой ногой в аппарате Елизарова покинул стационар», — вспоминает врач Казбек Кудзаев.

В числе пациентов доктора Кудзаева был и Стас Назарян. Сейчас он известный спортсмен в Армении. Входит в паралимпийскую сборную.

«У меня были сильно повреждены ноги. Одну ампутировали, говорили, что придется отрезать и вторую. Доктор Кудзаев сказал, будем бороться. Ногу удалось спасти и теперь благодаря ему я могу ходить и заниматься спортом», — говорит Стас Назарян.

Символом трагедии стала фотография Марины Нуруян с тремя дочерьми. Она сделана на следующий день после того, как их достали из-под завала спасатели. В прессе ее назвали «ленинаканской Мадонной». Спустя годы фотограф Михаил Хачатрян разыскал героиню своего знаменитого снимка и сделал еще одну фотографию, на которой Марина стоит уже со своими внуками.

У подножия холма на окраине Спитака на огромных валунах памятные доски с именами спасателей, врачей, добровольцев — тех, кто 30 лет назад помогал местным жителям. Слова признательности и журналистам программы «Время». С первых дней трагедии в городе работали несколько съемочных групп центрального телевидения.

Решение о создании мемориала в Спитаке было принято в следующем году после катастрофы. Но распад Советского Союза нарушил эти планы. Бронзовая фигура солдата появилась здесь всего три года назад. Это памятник советским солдатам, которые первыми пришли на помощь.