Новейшая защита будет использоваться в российских музеях после похищения картины Куинджи
Похититель картины Куинджи из Третьяковской галереи сегодня в суде частично признал вину. Хотя и не пояснил, как он собирался распорядиться полотном «Ай-Петри. Крым». Сообщается, что Денис Чуприков оплатил восстановительные работы, но Министерство культуры заявляет еще о нанесенном репутации ущербе почти в 20 миллионов рублей. Преступление, удивившее своей дерзостью, было совершено 27 января и раскрыто по горячим следам на следующий день.
После него многие галереи стали пересматривать подход к безопасности своих коллекций. По крайней мере, сделать так, как сделал Чуприков в Третьяковке, уже не получится. Более совершенные крепления к раме, датчики движения, реагирующие даже на дыхание, невидимое глазу виртуальное ограждение, видеокамеры, способные сопровождать посетителя из зала в зал. В общем, голыми руками не взять. Но есть и другие секреты.
Трагедия для любого музея — зияющая пустота вместо картины. Украденный с невероятной легкостью Куинджи перевернул мир музейного хранения в России.
Вы скажете: ничего не изменилось. Картины как висели, так и висят. Никаких барьеров — только руку протяни. Но если бы мы могли обойти полотно, то увидели бы сюрприз от службы безопасности. Датчик зафиксирует любое прикосновение к экспонату, тем более попытку его снять.
И не дышите на шедевр! При малейшем изменении микроклимата сработает сигнализация. Даже если убрать устройство и отключить видеонаблюдение, скрытые метки на холсте покажут охране каждый шаг похитителя. Какими датчиками пользуются теперь в Третьяковке, в целях безопасности не раскрывают, но уверяют: картину не унесешь.
«На всех выставках, начиная с выставки Куинджи, мы поставили индивидуальную сигнализацию. Естественно, картины теперь смонтированы теперь таким образом, что их невозможно снять со стены», — рассказывает генерльный директор Государственной Третьяковской галереи Зельфира Трегулова.
Минкульт в свою очередь создаст отдел, который займется безопасностью коллекций. В Европе же это дело специальной музейной полиции. Старейшая — итальянские карабинеры. 50 лет на страже искусства. От античных артефактов до Пикассо и Уорхола — полицейское хранилище не уступает лучшим музеям.
«Большая часть наших расследований проходит в США, в Канаде, в Великобритании, в Швейцарии, в Германии, в Голландии. Там наше искусство продается дороже и легче. У нас налажены связи с местными правоохранительными органами и таможней», — рассказывает командир специального отдела карабинеров по охране культурного наследия Италии Никола Кандидо.
Так же когда-то работал российский «антикварный» 12-й спецотдел Угро, но шесть лет назад его расформировали. И бывшие следователи ждут новой волны артпреступлений.
«Ввиду отсутствия отдела, целенаправленной работы по рынку не ведется. Только по факту. Сработать сработали, а то, что происходит на рынке, этим никто не занимается. Раньше мы скупщиков каким-то образом, ну, приглядывали за ними, за счет этого, в принципе, вещи-то и находились, большая часть раскрытых преступлений — это как раз через сбыт», — рассказывает бывший заместитель начальника 12-го отдела МУР Алексей Кисточкин.
Но если украденное с выставки рано или поздно всплывает — продать невозможно, слишком известное — то вещи из хранилищ практически не найти. 90% экспонатов в запасниках лишь описаны, не сфотографированы, а значит в случае пропажи не совсем понятно что искать. Минкульт сейчас проверяет все федеральные музеи на бреши в безопасности.
Вопросы есть к большинству. В Историческом, например, рекомендуют сменить старые камеры на новые. Но вот к охране коллекции не придраться.
«Если протянуть руку и начинать пытаться воздействовать на икону, то в данной ситуации в виде тренировки у нас сработала сигнализация. Вот мы сейчас видим с вами прибытие сотрудников Росгвардии, они прибыли за 40 секунд», — рассказывает первый заместитель директора Государственного Исторического музея Георгий Коротов.
Сотрудники Росгвардии бегут к месту происшествия с разных сторон — отрезают пути отхода. Все двери из музея блокируются. А ночью, кажется, и муха не пролетит.
«Эти датчики — это электронная завеса, которая не позволяет ни попасть в помещение снаружи, ни уйти из этого помещения изнутри», — продолжает Георгий Коротов.
Вообще, безопасность часто рисует и архитектуру выставки. На недавней — в Еврейском музее — мировые шедевры поместили в лабиринт — возвышения и углубления, кривой пол, кроличьи норы и двойные стекла: экспонаты увидишь, но вряд ли утащишь. Такой креатив позволяет сэкономить хотя бы на части датчиков.
«Самая большая статья расходов — это транспортировка, потому что к транспорту прикрепляется вооруженное сопровождение, таможенное оформление, страховка. В этой связи, конечно, не хочется тратить еще пару миллионов рублей на датчики движения или сигнализации», — поясняет главный куратор Еврейского музея и центра толерантности Мария Насимова.
Не музейные охранники — группа быстрого реагирования: постоянные сборы, тренировки, уроки первой помощи. Но это на крайний случай.
В чем настоящая сила — ответят: в психологии и профайлинге. Как в сериале «Обмани меня» — по мимике посетителя на входе видят: что-то задумал.
«К нему сразу же приклеивается, так скажем, видеокамера, то есть, его начинают водить по залам, за ним начинают присматривать», — говорит руководитель службы безопасности Музея современного искусства «Гараж» Сергей Ключерев.
«Гараж», кажется, музей без барьеров. Из видимой защиты экспонатов только полоски на полу. Но есть еще и незаметная: система датчиков, которая опускает виртуальную штору, при пересечении луча срабатывает система сигнализации.
Впрочем, верх охранных технологий — искусственный интеллект. Все датчики можно заменить умной камерой: она сама отреагирует на кражу.
Но в музейной безопасности универсального рецепта нет. Каждая выставка теперь дилемма: максимальная открытость или оборона?
«Мы начинаем установку рентгеновских аппаратов на каждом из входов в каждом из зданий Третьяковской галереи», — сообщила Зельфира Трегулова.
И об этом в Третьяковке говорят не без сожаления. Тут четыре года работали над тем, чтобы вернуть зрителей на выставки — поток увеличился в разы. Как и скандалы с безопасностью.