В Новой Третьяковке открылась выставка Юрия Пименова

Яркие краски лета осенью, как у французских импрессионистов, только у нас, в Новой Третьяковке. Эта картина знакома, пожалуй, каждому. Новая Москва 30-х годов засияла так благодаря Юрию Пименову. Галерея впервые открывает его персональную выставку. Погружение в мир, полный легкости и радости, да еще и она за рулем кабриолета в самом центре Москвы. Не верится, что у этого мастера был период, когда он после радикального творческого перелома уничтожал свои работы. Но даже их теперь тоже можно увидеть. 

Поездка в счастливое будущее. Не картина, а признание в любви Новой Москве, в которой только-только появилась гостиница «Москва», вестибюль метро на Театральной площади, здание Госплана (сейчас это Госдума). За рулем жена художника в ожидании первенца. Вся жизнь словно окутана счастьем.

«Это абсолютный шедевр второй половины 30-х годов. Это удивительно чистое, прозрачное, искреннее полотно. Здесь ты видишь и чувствуешь, что художник старался видеть в той жизни, которая окружала его и его современников, действительно красоту и радость жизни», — говорит генеральный директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова.

Кстати, такой Москву больше не увидеть. Движение здесь теперь совсем в другую сторону. Всего в экспозиции 170 картин. Разглядывая каждую, можно понять, какой видел художник жизнь в прошлом веке.

На выставке представлены не только сохранившиеся, но даже утраченные произведения Пименова. Во время творческого перелома художник уничтожил часть своих работ. Но некоторые из них, например произведение «В Сталелитейном цехе», удалось воспроизвести, ведь оно было опубликовано на обложке журнала «Красная Нива».

В начале карьеры Пименова в центре внимания — ярость и энергия человека труда. Советские сюжеты художник изображает в стилистике немецкого экспрессионизма.

«Он пишет чрезвычайное напряжение человеческих сил. Он пишет напряжение труда. Ему важно показать героизм этого труда, но не через какие-то обыденные сюжеты, а через пластические решения. И поэтому он использует пластику немецкого импрессионизма и создает с этой пластикой уже советские сюжеты», — рассказала куратор выставки, старший научный сотрудник отдела живописи первой половины XX века Третьяковской галереи Елена Воронович.

На фоне мощи и силы советского человека, а точнее мужчины, все меркнет. Земля лишь маленькая полоска. Деревья — небольшие точки.

«Человек оказывается в фокусе внимания, причем человеческая фигура иногда приобретает абсолютно гипертрофированные масштабы. Игра с масштабом фигур первого плана и маленькими фигурками на среднем и заднем плане видна во многих графических работах Пименова этого времени», — отмечает генеральный директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова.

В 30-е все меняется. На первом плане картин Пименова по-прежнему человек, но уже не мужчина, а женщина в лучах импрессионизма. Если художник изображает работниц «Уралмаша» за работой, то даже на заводском станке будет непременно бросаться в глаза заботливо пририсованная романтичная деталь — букет цветов. 

Даже будучи за границей в командировке, в Италии, мастер не пишет пейзажи. Его вдохновляют только люди, он ищет сходство с советским человеком. И оно буквально на каждом шагу. Вот женщина, как и у нас, развешивает белье во дворе. Вот продавщица предлагает цветы. А это картина очень символичная, показывает, что для Пименова по-настоящему важно.

«Он изображает себя на заднем плане, работая над картиной "Футбол", которую мы видели ранее. Но что у нас на первом плане? На первом плане жена моет голову. Что художнику важно? Жена, которая моет голову, это для него самое важное. Кем он видит себя? Тем, кто на фоне что-то там делает, какую-то живопись», — говорит куратор выставки, старший научный сотрудник отдела живописи первой половины XX века Третьяковской галереи Елена Воронович.

Когда стало ясно, что в светлое будущее в 1937-м человек не уехал, Пименов меняет сюжет: вновь открытая машина, женщина за рулем, но едет она уже на фронт. И лишь развернутые в разные стороны танки, образующие форму ворот, успокаивают зрителя — впереди нас все равно ждет радость жизни. Да вот же она, в дороге на новостройку.