75 лет могло бы исполниться сегодня уникальному актеру Александру Кайдановскому
История не знает сослагательного наклонения. И он ушел из жизни очень рано, а вот фильмы оставил после себя, да еще какие! Каждая роль — событие. Каждый герой не просто герой — символ времени. Один на миллион, говорят его друзья. Человек внутреннего света. И вот этот свет до сих пор не погас.
В его лице, глазах и улыбке содержалось уже все то, что не нужно было объяснять. Его самым выстраданным желанием было покончить с актерством и самому снимать кино. Жизненный разворот случился после «Сталкера». Первый вариант картины режиссер забраковал.
«Поначалу это был жесткий, реактивный, в каких-то эпизодах даже жестокий человек», — вспоминает друг А. Кайдановского, кинорежиссер Евгений Цымбал.
Тот Сталкер, каким мы его знаем, не был Кайдановскому близок, и это сводило его с ума.
«Тарковский хотел, чтобы Саша играл юродивого, слабого, болезненного, не уверенного в себе и его это страшно раздражало! Я видел, как он просто дома бил кулаками в стенку, чтобы как-то из себя эту отрицательную энергию», — рассказывает Евгений Цымбал.
«Все фильмы с отцом очень трогают душу, и я всегда плачу», — признается дочь Зоя Кайдановская, дочь. А. Кайдановского, актриса.
Хорошие отношения с дочерью Зоей сложились у Кайдановского лишь когда ей исполнилось 15. В его странной комнате в коммуналке они играли в компьютерные игры, слушали пластинки и смотрели в основном боевики.
«Мы с ним очень много гуляли по улицам… И его узнавали! И узнавали, в основном говорили: «О! Лемке!» И он: «О! О!» Ему это нравилось, вообще, ему нравилось», — рассказывает она.
С будущей мамой Зои Кайдановский познакомился на съемочной площадке «Пропавшей экспедиции», покорил тем, что постоянно сидел с книгой стихов. А через 16 лет учил дочь читать Цветаеву.
«Он очень ругался! Я рыдала! Он говорил: «Давай! Вот в этом состоянии! Читай! Не останавливайся!» — вспоминает Зоя Кайдановская.
Он жаловался друзьям: «Не хочу работать с глупыми режиссерами!» А умных было мало. Вот поэтому так часто и сидел без ролей. И лишь единственный раз сыграл человека своего времени.
Сыграв в оперетте, Кайдановский потом страшно об этом жалел: «Не мой жанр!» А вот больше других любил роль секретаря Бетховена, хранителя музыки гения.
Он обожал своих питомцев — кота Носферата и собаку Зину — ведь, в отличие от людей, они принимали его таким, каким он был.
«Он котику покупал в лучшем гастрономе на Калининском проспекте вырезку. Я говорю: «Саша, сам бы поел!» Он говорит: «Мой котик! Я его люблю!» — рассказывает друг А. Кайдановского, кинооператор Юрий Клименко.
«Кот был ему под стать! Юра Клименко подарил ему трильяж! И кот обожал сидеть возле этого трильяжа и смотреть на себя в трех измерениях!» — вспоминает Евгений Цымбал.
Измерения фильмов режиссера Кайдановского мы для себя еще откроем, считает Сергей Соловьев. Они дружили и много смеялись над всем вокруг. Но, несмотря на дружбу и уговоры, Кайдановский не стал переозвучивать эту роль. Как того хотела цензура.
«Он говорил: «Ты мне губишь жизнь!» Я говорю: «Почему?» Он говорит: «Я все больше и больше хочу становиться кинорежиссером!» — рассказывает кинорежиссер, народный артист России Сергей Соловьев.
Мини-фильм на песню Бориса Гребенщикова — последнее, что Кайдановский успел снять прежде, чем в 49 его сердце остановилось.
«Саша был человеком фантастическим совершенно, такие бывают один на миллион! В жизни он был значительно больше, лучше, интеллигентнее, и человека такого удивительного внутреннего света я никогда больше не встречал», — делится Борис Гребенщиков.
«Что бы я у него спросил сейчас, что бы я ему сказал? Саш, мало хохочем! Мало хохочем, хохотать нужно больше!» — признается Сергей Соловьев.
Он так много хотел еще сделать, и так мало успел. Ведь, кроме кино, остались картины и песни Александра Кайдановского на стихи классиков — пронзительные и душевные, полные ранимости, нежности и любви к жизни.